ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 12-го Сентября 1910 года. }(а рисобомъ полѣ. Аннамитская сказка. Myriam Harry. (Съ французскаго) Безконечно тянулось рисовое поле, точно огромная развернутая скатерть изъ драгоцѣнной зеленой ткани все возможныхъ оттѣнковъ. Тамъ, гдѣ рисъ не былъ еще пересаженъ, ле жалъ блѣднозеленый бархатъ. Даль ше, гдѣ блестѣла вода между рѣдко разсаженными стеблями, виднѣлся зе леный атласъ. Еще дальше, гдѣ рисъ уже началъ колоситься, кто то какъ будто растянулъ китайскій, крепъ изумруднаго цвѣта. И теперь, весной, все это придава ло необыкновенно свѣжій и веселый видъ землѣ Аннама—землѣ черной, илистой и изнуренной. Въ другое вре мя года она была похожа на старуху, сморщенную отъ усталости. Въ Тау Докѣ рисовыя поля блестѣ ли и зеленѣли сильнѣе, чѣмъ, гдѣ бы то ни было. Старики и старухи сидятъ теперь дома въ своихъ соломенныхъ хижинахъ и отдыхаютъ отъ тяжелыхъ работъ. А молодежь отправляется стеречь рисо выя поля и оберегать ихъ отъ воровъ, буйволовъ, хищныхъ птицъ и, въ осо бенности, отъ дьявола и всякихъ дру гихъ злыхъ духовъ. Для борьбы со всѣми этими непріятельскими набѣ- Ф, А. Пушечниковъ, частный повѣренный по судебнымъ д ѣ л ам ъ . Скончался 6 августа. гами, аннамиты строятъ на извѣстномъ разстояніи другъ отъ друга узкія ба шенки изъ бамбука съ площадкой на верху. Туда взбираются по веревоч ной лѣстницѣ и живутъ тамъ отъ че тырехъ до шести недѣль, вплоть до самой жатвы. Каждый приноситъ съ собой все, что ему нужно для жизни Великая Княгиня Елисавета Ѳеодоровна *1 іъ одѣяніи н асто я тельн и ц ы М ар ѳо -М ар іи н ск о й -^ о бш и н ы . на это время: немного рису, немного чаю, сухой рыбы, бамбуковую цынов- ку и фарфоровую подушку. И разъ ужъ кто взобрался на эту высокую сторожку, тотъ не имѣетъ права оттуда спуститься. Прежде все го потому, что можно испортить по сѣвъ, а затѣмъ потому, что аннамиты вообще любятъ дѣлать испытанія сво ей выносливости и терпѣнію. Очень часто посылаютъ въ такія сторожки жениха и невѣсту, чтобы провѣрить, насколько они нравственны. Ихъ по мѣщаютъ въ отдѣльные „мирадоры”, и, если по истеченіи времени ихъ плѣ ненія не будетъ найдено ни слѣдовъ ногъ на рисовомъ полѣ, ни сломан ныхъ рис овыхъ стеблей, ихъ имена помѣщаютъ на золотой доскѣ въ па годѣ, а свадебные расходы деревня беретъ на себя. Ти Тамъ и Най знали другъ друга съ дѣтства .. они пасли вмѣстѣ буй воловъ. Когда ему минуло восем надцать лѣтъ, а ей исполнилось шест надцать, передъ алтаремъ наиболѣе чтимыхъ предковъ было объяваено о ихъ помолвкѣ. Свадібу было рѣшено отпраздновать послѣ уборки риса. А покуда ихъ послали сторожить поля. Ти Тамъ съ стѣсненнымъ сердцемъ взошла на свое возвышеніе. Наю по зволили отнести ея скудный багажъ. Прощаясь, Най нѣжно притронулся кончикомъ своего носа къ носу Ти тамъ. Онъ ушелъ къ своему „мира- дору“, стоявшему на разстояніи ста шаговъ отъ того, гдѣ была Ти-Тамъ. Она никогда еще не стерегла рисо ваго поля и никогда еще не разста валась съ Наемъ на цѣлыхъ шесть недѣль. Съ грустью смотрѣла она вслѣдъ своему удалявшемуся жениху: вотъ онъ перешелъ поле, вотъ онъ взошелъ на площадку своей сторожки. Ахъ, какъ хорошо было бы стеречь вмѣстѣ рисовое поле, вдвоемъ любо ваться его бчестящей свѣжей зеленью! Чтобы разсѣять немного свое горе, Ти Тамъ занялась приведеніемъ въ порядокъ своего кукольнаго хозяй ства: она поставила маленькую печеч ку, вынула чайныя чашки величиною съ наперстокъ, такія же блюдечки и длинныя деревянныя лакированныя палочки, которыми у аннамитовъ при нято ѣсть рисъ. А на маленькій ал тарь она поставила изображеніе бо гини Луны, покровительницы . влю бленныхъ. Немного устроившись, она приня лась за ѣду: выпила молоко изъ ко косоваго орѣха и съѣла бананъ, со рванный съ дерева, который они поса дили когда то вмѣстѣ съ Наемъ. Наступила ночь. Ти-тамъ зажгла фонарь, сдѣланный изъ рыбьяго пу зыря, и повѣсила его на длинную пал ку. На другомъ шестѣ она привязала маленькую корзиночку съ золотой бу магой и съ сладкимъ печеньемъ изъ рисовой муки. Этимъ нужно было от купиться отъ дьявола и отъ его при спѣшниковъ, отвлечь ихъ вниманіе отъ себя и отъ молодыхъ всходовъ риса. М. Г. Крокасъ. б у х г а л т е р ъ х а р ь к о в ск г г о го р о д ск о г о к у п е ч е с к а г о б а н к а . П о сл у ч аю 4 0 -л ѣ т ія с л у ж е н ія его чъ б ан к ѣ . Вдали она увидѣла другой фонарь. Онъ то опускался внизъ, то поды мался вверхъ, точно посылая ей по клоны,—это ей кланялся ея женихъ. Прочитавъ „чинъ-чинъ“ богинѣ Лунѣ, она легла на цыновку, тоскливо взды хая, и заснула. Подъ голову она по- ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 10089. ,Воскресенье, і2-го Сентября 1910 года Воскресенье, 12-го Сентября 1910 года И. А. Бельмасъ. 0. И. Монска. ЮЖНЫЙ Н Р А И ЮЖНЫЙ КРАЙ Дртиеты Харьковскаго опернаго театра. Сезонъ 1910—1911 годовъ. А. И. Горина. 3 ,Б. Ратмирова. А. М. Пасхалова. В. М. Даниловъ. Б. Э. Махинъ. 3 М. И. Донецъ. А. М. Пазовскій. КЗ. А. Спѣшнева. П. В. Сунцовъ. Д. М. Ярославскій. Н. М. Энгель-Кронъ. М. М. Энгель-Кронъ. дожила фарфоровую подушку—нужно было сберечь прическу, такъ какъ но вую она могла сдѣлать только по возвращеніи въ деревню. И вдругъ она проснулась. Подъ сваями сторожки она услышала какой то ужасный и страшный шумъ. А во кругъ, въ полѣ, кто то прыгалъ, кто- го кричалъ. Черныя, огромныя приви дѣнія носились въ воздухѣ. Раздались зловѣщіе крики жабы буйвола. Золо тыя бумажки разлетѣлись по воздуху, очевидно, дьяволъ пренебрегъ жерт вой Ти-Тамъ. Она дрожала отъ стра ха, она боялась, чтобы онъ не унесъ ее съ собой. Ахъ, какой одинокой чув ствовала она себя среди этого болота! Какъ таинственно и страшно было здѣсь! Но что это? Какіе нѣжные и тихіе звуки! Это женихъ ея заигралъ на флейтѣ изъ бамбука: музыка напоми нала ей его ласковыя объятія. Онъ игралъ ей эту грустную пѣснь любви и дома, тамъ, въ деревнѣ. Она слу шала, и ей становилось легче, не такъ ужъ страшно. Ти Тамъ сѣла на цыновку, взяла въ руки лютню и стала перебирать стру ны. Онѣ запѣли печально, а басъ за плакалъ такъ сильно… и плакалъ дол го, очень долго… Каждую ночь Ти-Тамъ и Най изли вали въ музыкѣ свои нѣжныя чув ства. Днемъ, чтобъ пугать буйволовъ и пгицъ, они пускали змѣи. Эги змѣи летѣли навстрѣчу другъ другу, ихъ длинные хвосты сплетались вмѣстѣ, они срывались съ веревокъ и падали на изумрудный коверъ, обвиваясь одинъ вокругъ другого. Въ началѣ второго мѣсяца Ти-Тамъ начала сильно тосковать—она ничего не могла ѣсть, ничего не могла пить, а ночью ею овладѣвалъ такой ужас ный страхъ, что даже и музыка же ниха не могла ее успокоить. Она ясно 2 Д. Ф. Лазарева. С. М. Акимовъ. В. И. Лазаревъ. ,4 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, і 2 -гоГСентября 1910 года. По утрамъ она собирала свои послѣднія силы, чтобы пустить змѣй. Онъ былъ те перь такой жалкій: какъ то метался изъ стороны въ сторо ну, не пугалъ даже птицъ и не летѣлъ навстрѣчу змѣю Ная. А ночью, въ отвѣтъ на пѣ ніе флейты, она могла только дергать басовую струну лютни пальцемъ своей маленькой нож<и. И струна эта все пла кала, плакала… такъ жалобно. И вотъ настало такое утро, когда Ти-Тамъ совсѣмъ уже не могла встать. Ночью она сосчи тала, сколько разъ прокричала жаба-буйволъ, и поняла, что животное предвѣщаетъ ей смерть. Ти Тамъ задрожала. Умереть и не увидѣть Ная! Не прикоснуться своей щекой къ его щекѣ!… Вдругъ она почувствовала себя такъ легко, какъ будто она освободилась отъ собствен наго тѣла. Ей казалось, что она летитъ туда, откуда нес лись чудные звуки, летитъ къ своему малому. Кругомъ такъ свѣтло, луна такъ ярко свѣ титъ, а богиня —покровитель ница влюбленныхъ—такъ ра достно ей улыбается. Но что это значитъ? Луна, блѣдная, большая, опускается все ниже, ниже… она становится похожа на длинный хвостъ летучаго змѣя…. она летитъ съ неба… она принимаетъ образъ ея жениха… Ти тамъ чувствуетъ Ная на своемъ дрожащемъ тѣлѣ… его уста прильнули къ ея помертвѣв шимъ устамъ… Ти-Тамъ закрываетъ глаза. Она слышитъ упоительную, чуд Чайная плантація^близъ Батума. іцадкѣ „мирадора” Ти-Тамъ оаи нашли только ея трупъ. На лицѣ дѣвушки было выраженіе счастья. Она лежала, прикры тая змѣемъ, на кото ромъ китайскими чер пилами было нарисо вано лицо Ная. Онъ прибѣжалъ въ полномъ отчаяніи. Обливаясь слезами, онъ разсказалъ, какъ онъ видѣлъ, когда фо нарь его невѣсты пе ресталъ горѣть. Онъ догадался, что она больна, и поэтому онъ послалъ ей змѣй, на которомъ нарисовалъ самого себя, чтобы хоть изображеніе его было съ ней вмѣстѣ. И этотъ змѣй охра нялъ ее отъ жгучихъ лучей солнца и отъ нападенія птицъ. Всѣ поражались стойкости дѣвочки, умершей отъ тоски по своемъ возлюбенномъ. И ея имя записали на золотой доскѣ въ пагодѣ. Най похоронилъ Ти-Тамъ около ея „мирадора”. Когда былъ готовъ могиль ный холмъ, онъ воткнулъ два шеста и повѣсилъ змѣй, на ко торомъ было нарисовано его лицо китайскими чернилами. Тутъ же онъ прикрѣпилъ флей ту изъ бамбука. И, когда вѣ теръ проносился надъ рисо вымъ полемъ, флейта начинала плакать. А Ти-Тамъ лежала въ моги лѣ и слушала эти пѣсни стра данія… Пер. Л. Д —чъ. слышала, какъ злые духи съ дьяволомъ во главѣ носились надъ ея сторожевой будкой и задѣвали ее своими крыльями. — О Най, Най! пла кала Ти-Тамъ, про стирая къ нему свои руки. И, несмотря Гна страхъ, ей хотѣлось броситься внизъ и бѣ жать, бѣжать черезъ поле, туда, гдѣ нѣжно играла флейта и при зывала ее къ себѣ. Но гордость, присущая аннамитскимъ дѣвуш камъ, удерживала ее въ ея воздушной тюрьмѣ. Что Скажутъ по чтенные жители де ревни, если замѣтятъ слѣды ногъ на рисо вомъ полѣ? Тогда ея имя не будетъ запи сано на золотой до скѣ въ пагодѣ.’, Каждую ночь ее му чила и терзала ужасная болот ная лихорадка. Она то обжи гала ее, какъ будто горячими поцѣлуями, то сжимала въ ле дяныхъ объятіяхъ. Эвкалиптусы въ Батумѣ. ную музыку… она слышитъ, какъ все кругомъ поетъ ей торжественную эпи таламу. Два дня спустя деревенскіе старѣй шины пришли освобождать жениха и невѣсту, сторожившихъ рисъ. На пло- Тшюграфія и фото цинкографія „Южнаго Края”, Сумская ул., д. А. А. Іозефовича.
