ю ж ны й КРАЙ Воскресенье, 23-го Декабря 1912 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 11164. Правительственная декларація въ 4-й Государственной Думѣ. 9ШШ Въ залѣ очень свѣтло, и весело играетъ музыка. У студента перваго курса Ми ши Кузнецова на груди распорядительскій бантъ,— красный съ бѣлымъ. Это очень красиво на темноси немъ мундирѣ, и Миша хо дитъ, выправившись п о военному, и съ преувели ченной галантностью здо- ровается съ знакомыми ба рышнями и гимназистками. Ему очень хорошо. Музы ка кажется великолѣпной, а залъ удивительно наряд нымъ, хотя этотъ залъ ком мерческаго собранія о н ъ посѣщалъ еще гимназистомъ во время вечеровъ и зналъ каждую его деталь. Миша смѣшивается съ то варищами, и здѣсь его зна комятъ съ высокой, гра ціозной и немного пухлень кой брюнеткой Зиночкой Королевой. Миша краснѣ етъ, потираетъ пушокъ на верхней губѣ, даже наду ваетъ щеки отъ волненія и все таки не находитъ словъ д л я настоящаго свѣтскаго разговора. О, онъ давно зналъ Королеву, но знакомъ не былъ. Она только въ прошломъ году окончила гимназію и теперь выѣзжа етъ на вечера въ очень нарядныхъ платьяхъ и на ходится подъ особенно стро гимъ наблюденіемъ мамы. Невѣста. Заиграли вальсъ, и это выручаетъ студента. — Позвольте васъ про сить. Черезъ минуту несется съ Зиночкой по гладкому пар кету. Чувствуетъ въ своей ру кѣ ея теплую, нѣжную руку, чувствуетъ, какъ гнется въ его объя тіи ея изящная фигурка, и вспомина етъ, что еще въ гимназіи мечталъ объ этой красивой дѣвушкѣ и находилъ ее самой интересной. — Мы, вотъ, познакомились, а я не разслышала, какъ васъ зовутъ, улыба ясь шепнула кокетливая Зина. — Зовите Мишей. — Сразу Мишей? Ну хорошо. — А васъ позволите называть Зи ной? — Нѣтъ. Зинаидой Николаевной. — Почему же Николаевной? Со всѣмъ, какъ старушку. Дѣвушка разсмѣялась: — Этого требуетъ мама. — Злая мама. — Нѣтъ, она права. Я, вѣдь, уже совсѣмъ взрослая. Летятъ дальше. Несетъ-сама музы ка, а навстрѣчу плывутъ красныя, зеленыя и бѣлыя пятна;—это платья Предсѣдатель Совѣта министровъ В. Н. Коковцевъ 5-го декабря читаетъ съ трибуны Государственной Думы декларацію отъ имени правительства. такъ надѣялся на сегодняш ній вечеръ, и вотъ его на дежды оправдались. Онъ да же покупаетъ свѣжую бу тоньерку и во время кадри ли подноситъ Зиночкѣ. Когда они прощаются че резъ часъ, и Миша надѣ ваетъ сѣренькіе боты на маленькія Зинины ножки, дѣвушка говоритъ ему: а — Непремѣнно принесите стихи. дѣвушекъ; и блестятъ глаза, и улыба ются алыя губы. Миша уже не чув ствуетъ робости и тихонько шепчетъ: — А когда мамы нѣтъ, я все таки буду васъ называть Зиночкой. Хо рошо? — Хорошо. — Зиночка, вы любите музыку? — Очень. Я играю сама. — А любите скеттингъ ринкъ? — Нѣтъ, но иногда катаюсь. — Будемъ кататься вмѣстѣ/Знаете, Зиночка, когда я былъ въ восьмомъ классѣ, то писалъ для васъ стихи. . — Вотъ какъ! , — У васъ такіе прекрасные глаза! Но вальсъ конченъ. Миша возвра щаетъ Зиночку ея матери, и дѣвушка быстро говоритъ ему: — Кадриль я буду танцбвать съ вами; С! і а ; Миша безумно счастливъ. Да, онъ любитъ. Юнъ давно лю5итъ Зину. Онъ Евдокія Федоровна Коро лева—мама, пожилая женщи на съ холоднымъ взглядомъ и аристократически презри тельными губами—ѣдегь въ собственныхъ саняхъ вмѣстѣ съ дочерью и недовольно го воритъ: ‘ — Опять студентъ? Кто это еще? — Миша Кузнецовъ. — Эго сынъ бухгалтера городской управы? — Не знаю, мама. Евдокія Федоровна мор щится: — Сколько разъ я гово рила тебѣ, что ты уже вы росла изъ этого общества. Все это хорошо въ гимназіи. Слава Богу, у насъ столько порядочныхъ знакомыхъ. Се годня, напримѣръ, пріѣз жалъ Курагинъ и опять не засталъ тебя дома. Я боюсь, что онъ обидѣлся. — Онъ такой скучный. — Глупости. Не забывай, что тебѣ уже девятнадцать. — Неужели это такъ страшно? — Не перебивай меня. Устроить свою жизнь очень трудно. Ты хорошо знаешь, что наши средства… — Мама, но я все это знаю. — Очень рада. Нервни чать тебѣ ице рано. Подумай лучше о томъ, что ты сама любишь все дорогое и хорошее, что ты из балована, что ты капризна. — Я люблю красивое. — Оно стоитъ деньги. — Но причемъ тутъ этотъ Кузне цовъ? — При томъ, что это тебѣ не пара. Черезъ недѣлю Миша явился съ ви зитомъ. Когда остался съ Зиночкой вдвоемъ, —тихо протянулъ ей стихи и накло нился поцѣловать маленькую ручку. Въ гостинной Королевыхъ все было очень изящно. Мебель тоненькая, нѣж ная. Стульца и диванчики, точно на муравьиныхъ ножкахъ; всюду краси выя бездѣлушки, а на полу мягкій пушистый коверъ. Миша думалъ:. .Зиночка совсѣмъ фея въ своемъ сказочномъ царствѣ. Какая она красивая! И она будетъ мо- ,о Ю !!’ Н Ы :і м Р А 171. Воскресенье. 23-го декабря 1C 12 года. ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ РУССКОЙ ГРАММАТИКИ. ей женой, и у нея будетъ много та кихъ нарядныхъ комнатъ”. — О чемъ вы задумались?—спро сила Зиночка. — Я не задумался. Я все время ду маю объ одномъ. О васъ. Но Зиночка опять углубилась въ чтеніе стиховъ. — Эго красиво написано,—сказала она улыбаясь. — Какое? —• А вотъ, гдѣ вы рисуете меня и лунную ночь. Миша покраснѣлъ и прошепталъ: — Все это правда, Зиночка. Я дав но мечталъ о васъ. Дѣвушка кокетливо притопнула туф лей по ковру и откинулась на спинку креслица. — А теперь мечтаете? — Да. Я, вѣдь, люблю васъ. — Тише, тише. Какъ скоро! — Зиночка… — Не Зиночка, а Зинаида Никола евна. — Вы меня мучаете! — Нисколько. Дѣвушка зарумянилась. Въ послѣд нее время ее почему то особенно вол новали такія признанія. Было пріятно слушать слова любви, но уже хотѣ лось ласки, хотѣлось самой идти на встрѣчу чувству. Студентъ подошелъ къ Зиночкѣ и наклонился: — Вы такая же далекая, какъ фея, о которой я писалъ въ этихъ стихахъ, — Нѣтъ. Она вдругъ не иного поблѣднѣла, закрыла глаза и склонила голову къ юношѣ. Онъ нѣжно и долго поцѣловалъ ее въ губы. Черезъ часъ послѣ ухода Миши пріѣхалъ Курагинъ. Пожилой, грузный инженеръ, о которомъ въ городѣ го ворили, что онъ гуляетъ на два фронта. Онъ привезъ букетъ розъ. Разсы пался въ любезностяхъ Евдокіи Фе- Академикъ Яковъ Карловичъ Гротъ. Къ столѣтней годовщинѣ со дня рожденія— 15-го декабря. доровнѣ, и, когда сѣлъ въ кресло, оно тоскливо заскрипѣло. Вышла Зиночка. Совсѣмъ другая. Важная, какъ будто даже потолстѣв шія за одинъ часъ. Но красивая и еще болѣе кокетливая. Садясь на диванъ, она не спрятала туфельки, какъ эго было при Миши номъ визитѣ, а, напротивъ, выдвинула ихъ впередъ, показывая черный кру жокъ шелковаго чулка. И странно—вы шло такъ, что платье плотно облегло ея фигуру и рисовало линіи ногъ и бедеръ. Говорили сначала о цвѣтахъ, приво зимыхъ изъ Италіи, и оказалось, что волосы на ночь, и, не безъ удоволь ствія смотря на себя въ зеркало, ду мала, отрывками: — Славный мальчикъ… Поцѣловалъ. Бѣдный, еще влюбится всерьезъ. Какъ онъ писалъ? „Со ступенекъ”… Да. „Вы сошли со ступенекъ терра сы, вся повитая блескомъ луны”. Ни чего. А Курагинъ… Какіе цвѣты! Зи мой! Вилла въ Ниццѣ. Объ этой Ниц цѣ мама всегда вздыхала. Море, мож но купаться. Лізурное море. Свой ку сокъ моря… Потомъ карнавалы. И вдругъ Зинаида Николаевна Короле ва—царица карнавала… Конечно, ма ма права… На первомъ курсѣ.. Бух галтеръ… Я очень люблю роскошь… Да, люблю, хочу, мечтаю, зачѣмъ себя обманывать?… Она встала… Томно потянулась съ распущенными волосами и улыбнулась такъ задорно, словно въ комнатѣ былъ мужчина. Курагинъ въ это время ѣхалъ въ клубъ въ собственномъ автомобилѣ. Прижавшись въ уголъ кареты и затя гиваясь сигарой, онъ думалъ, жму рясь, какъ котъ: — Чудесная выйдетъ женщина. Ка кіе глаза, губы, а бедра! И умна. А ножки… Такъ въ ілаза и лѣзутъ. И кто ее, шельму, выучилъ такъ кокет ничать? Природа. Да, да,—пора. Миша Кузнецовъ сидѣлъ въ своей маленькой комнатѣ у стола. Косово ротка разстегнута, волосы взлохмаче ны. Сидѣлъ и писалъ: Чудится мнѣ—въ окружающей ночи Голосъ любимой звучитъ. Чей то задорный таинственный шепотъ Въ звукахъ ночныхъ говоритъ. jj Чья-то любимая ласка смущаетъ, Томитъ, чаруетъ меня. И такъ безумно, съ мятежною силой Къ Зиночкѣ рвется душа. Запустилъ руки въ волосы и началъ обдумывать третье четырехстишіе. ЛОНДОНСКАЯ МИРНАЯ КОНФЕРЕНЦІЯ. П РЕД СТА ВИ ТЕЛ И ВЕЛИКИХЪ Д ЕРЖ АВЪ. Графъ Бенкендорфъ (Россія). Курагинъ имѣетъ въ Ниццѣ маленькую виллу; затѣмъ объ автомобиляхъ, о драматическомъ театрѣ, а въ заключеніе, пре рывисто смѣясь, Кура гинъ разсказалъ нѣ сколько анекдотовъ въ духѣ Аверченка. Уходя, инженеръ об велъ гостинную дѣловымъ взглядомъ и подумалъ о Зинѣ: „Е й, вѣроятно, очень надоѣло жить въ этой ободранной обста новкѣ*. Вечеромъ Евдокія Фе- доровна счетомъ дала деньги кухаркѣ на обѣдъ, а потомъ, раскладывая пасьянсъ, подумала: — Все хорошо, слава Богу. Цвѣты привезъ. Зиночка въ голубой, полукружевной блузѣ си дѣла у зеркала, распускала Лордъ Грей (Англія). Почетный предсѣдатель конференціи. Воскресенье, 2?-го де;; ібря 1912 года. стели, такъ и бросилась къ мамѣ судачить. А мама, важно нахму рившись, писала на листѣ бумаги все какія то стран ныя, женскія слова и на званія, а сбоку выводила цифры. — Полдюжины шелко выхъ… — Шелковыхъ?! Отъ удовольствія Зи ночка затопала ногами по ковру и обронила обѣ туфли. Затѣмъ вскочила и полуголая забѣгала по комнатѣ:- — У тебя, мамочка, государственный умъ, честное слово! Въ эго время принесли Мишино письмо. Зиночка взглянула на почеркъ и рѣзко сказа ла: „Отвѣта не будетъ*. Письмо куда то сунула, усѣлась противъ матери, и снова Евдокія Федо- ровна начала выводить на бумагѣ свои цифры: — Затѣмъ мы пригласимъ Муроч ку. Она чудесно шьетъ. — У нея золотыя руки. И недорогая. Вечеромъ Зина вспомнила о письмѣ и подумала: „А все таки интересно. Воображаю, какіе тамъ ужасы!* Улыбнулась, бросилась въ гостин ную, но письма не нашла. Останови лась у столика съ свѣжими курагин- скими цвѣтами и погрузила въ нихъ довольное, улыбающееся лицо. Ал. Станкевичъ. Камбонъ (Франція). Миша былъ на скеттингъ-ринкѣ и »се поглядывалъ на двери. Почему-то надѣялся, что придетъ Зина. Но уже десять. Значитъ, не придетъ. Снялъ ролики, собирался уходить и въ корридорѣ столкнулся съ знакомой барышней. Болтали. И вдругъ сразу: — Знаете новость? Зиночка Коро лева замужъ выходитъ. — За кого? —спросилъ Миша и не узналъ собственнаго голоса. — За Курагина. Маша шелъ домой по темнымъ, уже опустѣвшимъ улицамъ. У фонарей, на морозѣ таинственно искрилась снѣж ная пыль. Онъ задлакалъ вдругъ, и по лицу сбѣіали и холодѣли слезинки. Ночью писалъ письмо. Зиночка сидѣла съ мамой въ гостин ной. Хлопоты и волненія послѣднихъ дней не давали возможности даже прі одѣться, и Зиночка была не причесана, івъ растегнутомъ матинэ и въ туфляхъ на босу ногу. Какъ вскочила съ по Маркизъ И и. де-Франкавилла (Италія). СМ ѢСЬ. Современная Венера. Какъ извѣстно, американцы очень лю бятъ и цѣнятъ физическое развитіе и физическую красоту. Въ Америкѣ даже установлены всевоз можныя преміи за такую красоту. Въ связи съ этимъ, а также отчасти благодаря и страсти ко всевозможнымъ сенсаціоннымъ изобрѣте ніямъ, время отъ времени какой-нибудь и з ъ амери канскихъ городовъ начи наетъ претендовать на честь открытія второй Ве неры Милосской, и редакціи газетъ наводняются фото графическими снимками (и самыми точными отчетами объ измѣреніяхъ тѣлосло женія вновь народившейся богини. Въ самое послѣднее вре мя, разсказываютъ „Б . В .*, честь эта выпала на до лю меркантильнаго Нью- Іорка. Миссъ Эльза Скиль изъ Бруклина, студентка университета, оказалась счастливой обладательни цей тѣлосложенія, достой наго удивленія всего міра. Ея притязанія на мѣсто со временной Венеры основаны Князь Лихновскій (Германія). Графъ Менсдорфъ – Пуйи – Дидрихштейнъ (Австро-Венгрія). на точныхъ и научныхъ измѣреніяхъ ея тѣла профессоромъ университета, докто ромъ Паркеромъ, который нашелъ, что миссъ Скиль сложена такъ гармонично, пропорціонально и безъ какихъ либо де фектовъ, что тѣлосложеніе ея въ сравне ніи съ Венерой Милосской надо считать совершеннымъ, а обладательницу такого чуднаго ,дара природы—достойной еже годной преміи, выдаваемой наиболѣе со вершенной въ физическомъ смыслѣ аме риканской женщинѣ. Четыреста пятьде сятъ студентокъ того же университета, которыя, надо полагать, склонны счи тать себя также совершенными амери канскими женщинами, должны были при мириться съ заявленіемъ ихъ профессо ра, что имъ далеко не сравняться съ ихъ сотоваркой ни въ пропорціонально сти тѣлосложенія, ни въ красотѣ, ни въ выносливости. Миссъ Скиль 25 лѣтъ, ростъ ея 5 фут. 7 дюйм., грудная клѣтка (обхватъ груди)—34,6 дюйм.. талія—30,3 дюйм., обхватъ вокругъ бедеръ— 40,4 дюйм. и вѣсъ— 1711 амер. фунтовъ. Она— свѣт- ,ЮЖНЫЙ КРАЙ. Р(Ѵ’1ф(КЧ’1ІМ\ 22-го декабря 1П12 гуда. К і , 50-лѣ»тію Ѣдетъ въ театры и, такъ какъ къ воображаемому мѣсту пожа ровъ выѣзжали одновременно семь пожарныхъ командъ, то на ули цахъ подымалась большая сума тоха. Хорошо, что скоро дозна лись, что это все ложныя тревоги, а то на пожаръ выѣхало бы 25 пожарныхъ частей. Въ Бирмин- гамѣ суффражистки продѣлывали то же самое между 91¾ и 10 ча сами вечера. На слѣдующее утро на всѣхъ пожарныхъ станціяхъ были получены открытыя письма съ надписями: „Голосуйте за женщинъ. Уничтожьте насъ, если можете “. Что касается почтовыхъ ящи ковъ, говорятъ „Бирж. Вѣд.“, то одна изъ суффражистокъ пригла шаетъ своихъ единомышленницъ присоединиться къ ней, что бы общими усиліями теперь уже охра- А. Г. Рубинштейнъ, основатель консерваторій. лая блондинка съ чудесными голубыми глазами и удивительно нѣжнымъ цвѣ томъ кожи. Это новая Венера, несмотря на всю свою женственность, отдаетъ, однако, предпочтеніе не нарядамъ и баламъ, а спорту и здоровымъ развлеченіямъ на воздухѣ. Скиль любитъ управлять бѣ шено несущимся моторомъ, принимать участіе во всевозможныхъ играхъ съ мячемъ и много ходитъ. Любимая от расль ея научныхъ занятій садоводство, хотя, если бы она была мужчиною, она занялась бы, по ея словамъ, изученіемъ инженерной механики. Ея любимое кушанье—бифштексъ съ брюквой; ко всякимъ сладостямъ она бо лѣе чѣмъ равнодушна. Она никогда не пьетъ ни чаю, ни кофе, и думаетъ, что чистая холодая вода самое лучшее ле- карство отъ многихъ болѣзней. Ухищренія суффражистокъ. Суффражистки опять неистовствуютъ: сначала онѣ портили всѣ письма въ поч товыхъ ящикахъ, наливая туда цвѣтныя чернила, па рафинъ, воспламеняющіяся жидкости и т. п., теперь онѣ выдумали новый спо собъ безпокоить всѣхъ; онѣ начали подавать лож ные сигналы о пожарахъ. Такихъ пожарныхъ тревогъ было произведено въ Лон донѣ не менѣе 10 въ часъ. Одна изъ суффражистокъ была арестована полицей скимъ и приговорена къ штрафу въ 20 фун. стер. или къ 2-мъ мѣсяцамъ аре ста. При объявленіи приго вора арестованная заявила, что штрафъ она платить не желаетъ. Для того, чтобы произве сти побольше замѣшатель ства вт* уличномъ движе ніи, суффражистки выбрали время отъ 7 ‘/г до 8 ч. ве чера, когда масса народа — .-eijjfc’ П. И. Чайковскій, ученикъ (перваго выпуска) консерваторіи. нять эти ящики отъ слишкомъ ретивыхъ сотоварокъ. Л. С. Ауэръ, заслуженный профессоръ консерваторіи. Нѣмецкая Эйфелева башня. Успѣхи французской техники не даютъ спать нѣмцамъ. Когда инженеръ Эйфел> воздвигъ въ Парижѣ свою знаменитую башню, германскіе строители стали по думывать о томъ, чтобы тоже создать какое нибудь грандіозное сооруженіе. Эта мысль сдѣлалась у нихъ особенно на вязчивой съ тѣхъ поръ, какъ Эйфелева башня превратилась изъ простого укра шенія Парижа въ полезное орудіе чело вѣческаго прогресса, ставъ центромъ без проволочнаго телеграфированія и оказы вая Франціи неоцѣнимыя услуги. Теперь нѣмцы окончательно рѣшили построить у себя вторую Эйфелеву,баш ню. Проектъ ея разработанъ берлинскимъ инженеромъ Шецомъ и уже сдобренъ германскимъ правительствомъ. Нѣмецкая Эйфелева башня.будетъ воз двигнута на поэтическомъ Рейнѣ, неда леко отъ Дюссельдорфа. Она будетъ представлять колоссальный мостъ съ просвѣтомъ въ 200 метровъ для прохода парохо довъ. Покоясь на нѣсколь кихъ быкахъ громадной мо щи, расположенныхъ тремя параллельными рядами, мостъ, постепенно сужи ваясь, будетъ уходить въ небеса на высоту въ 500 мет ровъ, изъ которыхъ 50 мет ровъ уйдутъ на шпиль. На самой верхней платформѣ бу дутъ установлены метеоро логическая станція и фганція безпроволочнаго телеграфа. Такъ какъ французская башня Эйфеля была соору жена для всемірной выстав ки, го и открытіе нѣмецкой башни предполагается, по словамъ „Бирж. Вѣд.*%соеди- нить съ пангермднской вы ставкой въ Дюссельдорфѣ. Н, А. Римскій-Корсаковъ. Харьковъ. Типографія «Южнаго Края». Срк ікія ул., днагь А. Л. Тошфошча, Лё 13.”
